Ночь, улица, фонарь…

Фонарщиков Петропавловска обвиняли в краже конопляного масла и спирта.

Недавно корреспондент Петропавловск.news Андрей Новиков в статье «Красивый город, которого нет» гневался на столбы, стоящие где попало на улицах города, и даже на их перекрестках. И справедливо гневался: во всем должен быть порядок. Такой, какой был в городе до середины ХIХ века: ни тебе столбов, ни проводов — ничто не мешало бы снимать достопримечательности фотографам, если бы они тогда были.

Ночами на улицах Петропавловска была такая тьма, что запросто можно было угодить в яму «с ашурками» с салотопенного завода или просто в дождевую лужу, разбавленную тем, что вытекло с кожевенного, кишкомойного или клеевого предприятия. Их ведь в городе было около 50, а все 512 рабочих трудились на них с утра до темного вечера, в среднем, по 10 человек на каждом. Такая была промышленность…

Как выглядел тогда наш город, рассказал санитарный врач Цезарь Белиловский в «Медико-статистическом и санитарном очерке города Петропавловска за 1886 год». По окончании Йенского университета в Германии в 1883 г., доктор был отправлен служить городским врачом в Петропавловск и, видимо, был так поражен антисанитарным состоянием города, что не стеснялся в выражениях, описывая его в своем «Отчете».

«Весной или осенью, попав во дворик, вы не знаете, куда ступить ногой, и какие бы ни были глубокие калоши, все равно непременно окажетесь по колено в какой-то густой, бурой навозной грязи. Ступаешь ногой будто на твердое место, а нога тонет и оставляет после себя яму, полную темно-бурой вонючей жидкости. По многим улицам и переулкам, находящимся в соседстве с рекой, и по многим другим улицам и переулкам подгорной части весной и осенью невозможно пройти и даже почти проехать — сплошные болота, сплошная вонючая каша». «…Город почти опоясан сотнями куч навоза, перемешанного с падалью. Кроме того, все улицы выравниваются, умащиваются и утаптываются навозом. В дождливую погоду или ранней весной езда по городу равняется самой страшной пытке. Пешком тогда немыслимо ходить. Оседланный конь — единственная возможность мало-мальски сносного сообщения.

Многие улицы представляют собой в то время сплошные жидкие болота, в которых лошади бредут по самое брюхо, обрызгивая встречного с головы до ног дождем грязи».

Удивительно, но в «цивилизованной Европе», откуда прибыл в Петропавловск доктор Ц.А. Биляловский, видимо, сравнивавший с нею сибирские города, долго царили такие же порядки. В Амстердаме, например, по ночам прохожие сваливались в многочисленные ничем не огороженные каналы, которые мало чем отличались от петропавловских «зловонных ручьев». В них тоже сбрасывали всякий мусор и выливали помои. Как же передвигались по городу люди в темное время суток?!

Ни один мемуарист не упоминает об освещении улиц Петропавловска до самого конца ХIХ века. Мелькает фраза, что «на темное время суток горожане запасались фонарями». Да еще сообщается о том, что в особенно темные и в праздничные вечера городские власти приказывали ставить лампы и свечи на окна, выходящие на улицы. Огоньки не столько освещали их, сколько указывали дорогу путникам. Была в таком освещении и романтическая сторона. О ней упоминает в своей книге «Моя жизнь в Ясной Поляне» Т.Кузминская. Горожане ставили на подоконники свечи или лампы в знак того, что они готовы принять гостей. Отсюда и появилось выражение «зайти на огонек».

Но это в спокойных городах. А там, где часто «шалили» грабители, жизнь замирала с наступлением темноты. В Петропавловске, где было так много приезжего люда, тоже бывало опасно ходить в темноте, хотя полиция, солдатские и казачьи дозоры не дремали.

Считается, что моду на уличное освещение привез из поездки в Европу Петр Первый, позаимствовав идею именно в Амстердаме. Впервые в 1698 году 8 уличных фонарей были установлены в Москве около царского дворца. В новой столице Петр I приказал регулярно организовывать сначала только праздничное освещение, а в 1720 году в Петербурге у Зимнего дворца был поставлен первый уличный фонарь для образца, чтобы зажиточные горожане ставили такие же около своих домов. Кое-кто ставил, но редко. Поэтому появился Указ императрицы Анны Иоанновны от 27 ноября 1730 года. Он повелевал: «… на Москве, в Кремле, в Китае, в Белом и Земляном городах и в Немецкой слободе по большим улицам для зимних ночей поставить на столбах фонари стеклянные один от другого на 10 сажень, все в одну меру линейно, такие, какие от полицмейстерской канцелярии образцовые фонари объявлены и ценою стали каждый по рублю и чтоб все были представлены будущего декабря к 25-му числу».

Тогда же были даны указания платить желающим ухаживать за новинками по рублю или нанимать фонарщиков. Первые фонари устанавливали на обычных деревянных столбах и заправляли конопляным маслом, которое было «чисто, для пищи приятного вкуса, но горело не так светло, потому что было сделано из сырых коноплей». Первое время освещение уличными фонарями устраивалось лишь в торжественных случаях. Впоследствии был разработан осветительный календарь: фонари освещали улицы с 1 сентября по 1 мая всего 18 ночей в месяц, а в лунные ночи вовсе не зажигались. Сила света этих фонарей составляла всего 1-2 свечи, однако прослужили они на московских улицах более 130 лет.

Столицы всегда служат образцом для подражания в любых начинаниях. Медленно, но верно стали освещаться и провинциальные города, даже сибирские, каким был тогда и Петропавловск.

Уличные фонари прошли те же этапы, что и комнатные светильники. Разве что лучинами города не освещали. Впрочем, вместо щепок при необходимости зажигали факелы из пучков бересты или других горючих материалов. В самых первых фонарях горели свечи, растопленное сало или конопляное масло. Отвечали за освещение улиц пожарные. Именно их иногда обвиняли, что они съедают масло с кашей, а потому фонари горят тускло и гаснут рано. Так ли это, теперь трудно проверить. Но все более яркое горючее искали постоянно: добавляли в него разные жиры, спирт (его постигала участь конопляного масла –выпивали!), а позже новинку – керосин. Братья Нобели, владельцы нефтепромыслов на Каспии, на керосине сделали миллионы, а Российское государство получило, наконец, ярко сияющие светильники – керосиновые, которые освещали города до появления электрических лампочек, которые, кстати, на Западе называли «русский свет» в честь изобретателя Лодыгина.

Освещение городов, особенно провинциальных, оказалось делом трудным и медленным. Только к 1910 году – почти через 200 лет после царского указа — из 1082 городов Российской империи уличные фонари имели 886, но электрические были в 74, а газовые — в 35 городах. Причем, одновременно могли стоять фонари масляные, газовые и керосиновые. Жители Петрозаводска, например, гордились, что у них нашелся умелец, все это разнообразие ламп превративший в керосиновые.

В городах появилась новая профессия — фонарщиков, бегавших по городу с лесенками и набором щеток для чистки осветительных приборов. Они зажигали свет с темнотой, гасили его глубокой ночью, чистили фонари, следили, чтобы горящее масло или керосин не брызгали на головы прохожих. «Далее, ради Бога, далее от фонаря!» — читаем мы в повести Гоголя «Невский проспект», — «и скорее, сколько можно скорее проходите мимо. Это счастье ещё, если отделаетесь тем, что он зальет щегольский сюртук ваш вонючим маслом».

Вот открытка, запечатлевшая учеников высшего начального училища города Перовска (ныне Кызылорда) где-то в начале ХХ века. В центре изображения не педагог или директор училища, а столб с керосиновым фонарем и «специалист» по его обслуживанию – фонарщик. Он делает вид, что только что заполнил керосином это чудо-техники и при помощи специальной лебедки поднимает огромную лампу самой новой конструкции, калильную, на верхушку столба. А рядом, у его ног, тележка с емкостью для керосина. Вот, кто главный герой этой фотосессии, – фонарщик и его техника! Эта профессия появилась в городах вместе с уличным освещением. Фонарщики даже вошли в школьные задачники: надо было решить, за какое время можно зажечь столько-то фонарей. А сколько страшилок об этих ночных тружениках рассказывали обыватели! Не только о съеденном с кашей конопляном масле и выпитом из фонаря спирте. Им приписывали разную мистику, как нынешним экстрасенсам, и даже преступления. А кто подарил нам слово «офонареть»? Всё они!

Темное и трудное было это дело — давать свет народу! Как правило, освещались только главные улицы и площади. Шаг вправо, шаг влево в переулок – утонешь в болоте или наткнешься на лихого человека. Похоже, эта традиция пережила века: очень часто и сейчас у нас благоустраивают лишь те места, которые начальство видит.

Что же светило жителям далеких от столиц городов? А что удалось купить, на что денег хватило, то и светило! Где-то деньги на новшество находились в городской казне, но чаще всего власти побуждали добровольно-принудительно дарить фонари на общее благо богатеньких граждан. Или хотя бы ставить их возле своих домов и магазинов. Еще в 70-е годы XIX века «на окраинах и глухих переулках горели подслеповатые масляные фонари». Мы просмотрели другие открытки начала прошлого века с видами Петропавловска и заметили то, на что не обращали внимания прежде. На многих фото, как и на перовском, запечатлены фонари.

Вот один из них стоит рядом с Вознесенским собором, посреди базарной площади. Нет, его явно поставили не ради храма, а для освещения базара. Ведь кражи обычно совершались в разгар торговли. Приезжие купцы даже ночевали около своего товара.

Замечен столб с фонарем около городской управы. Он стоит прямо посреди улицы — вот откуда идет традиция ставить столбы где попало! Небольшие столбики явно берегут фонарь от тогдашних ДТП – столкновений с телегами.

Освещали городские власти опасные для жизни и здоровья граждан места. Например, крутой спуск под гору.

Около знаменитого универмага Овсянниковых и Ганшина аж два фонаря! Не зря эти купцы слыли богачами – такую роскошь себе позволили! И явно за свой счет: в бюджете города нет упоминания о расходах на освещение.

Эти же купцы первыми в городе устроили в своем магазине электрическое освещение, что могли себе позволить далеко не все владельцы торговых предприятий и собственных домов. В городе в большинстве мест продолжали коптить масляные и керосиновые лампы.

Даже вокзал – самый передовой промышленный объект начала ХХ века – еще долго освещали более яркие, чем обычные лампы, керосиново-калильные фонари (в них были специальные решеточки, которые нагревались и ярко светились). Их ставили на перроне довольно много, хотя они светили ярче предшественников, но объект-то был особо важный и опасный.

Торгово-промышленный путеводитель 1911 года адрес-календарь Акмолинской области сообщал, что «уездный город Петропавловск, является одним из наиболее благоустроенных городов Степного края: хорошо распланирован, имеется водопровод, новая, усовершенствованного типа бойня, хорошее городское садоводство, народный дом. Освещается керосино-калильными фонарями системы Галкина «Люкс» и «Симплекс».

В начале ХХ века Петропавловск начал переходить на электричество. Однако последующие две войны надолго отбросили город в прошлое. Да и не только наш. Во время войн, мировой, а затем гражданской, наступила разруха. Фонари просто растаскивали с улиц. Столбы шли на отопление квартир, лампы — для их освещения. Снова наступила темнота на улицах. Опять жители вечерами зажигали коптилки и даже лучины. Только с 1926 года начали восстанавливать разрушенное городское хозяйство. Но еще долго, до пуска в эксплуатацию первой в области ТЭЦ, светили в домах и на улицах тусклые светильники прошлого века. Многие улицы были освещены лишь при жизни нынешнего поколения.

Сейчас, по приблизительным оценкам современных энергетиков, около 80% освещения Казахстана нуждается в модернизации. Этим занимаются иностранные фирмы. Они предлагают новейшие энергосберегающие светодиодные системы освещения, солнечные батареи, которые, по их расчетам, позволят сократить расходы на освещение городов и предприятий, предотвратить выброс огромного количества углекислого газа и отказаться от многих электростанций.